Первые отголоски танца были в 12 веке н.э. Дословно «кара жорга» с казахского языка означает «черный иноходец».  Конь играл огромную роль в жизни казаха, поэтому танцующий подражал грациозным движениям человека, сидящего в седле. Танец «камажай» называют нанцем девушки, а вот танец «кара жорга» называют танцем девушки и джигита.

Большую роль в развитии и распространении танца «кара жорга» сыграл Арыстан кажы Шадетулы, он подчеркивал, что в отличие от других танцев здесь при исполнении, естественно, под музыку включаются в движение все суставы человеческого тела. Поэтому танец называют еще и «Буын бии» (танец суставов).

В Павлодаре есть, пожалуй, единственный человек, который мастерски владеет искусством исполнения этого танца. Это художественный руководитель хореографического ансамбля «Салтанат» Талгат Хандсурен, который танцует «кара жорга» «с пеленок». Практически все его предки, эмигрировавшие в Китай, были искусными танцорами. Мастер говорит, что «кара жорга» - исконно казахский танец. Искусству танца он обучает школьников, бабушек и дедушек, всех, кто пожелает. По словам хореографа, чтобы научиться танцу, не обязательно иметь какие-то хореографические данные: «Он по силам любому человеку. Не надо чему-то особо учиться. Не надо изощряться. Не надо долго размышлять, а можно взять и станцевать». Этот танец дисциплинирует, развивает физически и помогает в жизни.

______________________________________________________________________

Как пишет в своих исследовательских записях Аубакир Исмаилов: «Кара-жорга - танец, воплощающий в себе различные оттенки, приемы, в нем соединились воинственность и скоморошество, мягкая колыбельность и мобильность, быстрота и спокойная грациозность».
Кара-жорга имеет в народе несколько названий: «жоргалау», «жорганы еликтеу». Аубакир Исмаилов после долгих поисков , наблюдений, а также диалогов с очевидцами исполнения кара-жорга отмечает несколько стилей исполнения этого танца , который исполнялся по-разному в разных областях Казахстана. Существовали такие виды кара-жорга как: «кос-жорга», «еркек-жорга», в Восточном Казахстане кара-жорга исполнялся как парный танец на манер «кызалу-кашу», а на Каспии , по сообщениям Керея Кодарова ,кара-жорга называли «шайтанкок».Кроме того, особая манера этого танца существовали в Алтайском округе, в Сары-Суме, а также в Тарбагатае.
          Первые записи танца кара-жорга были произведены Аубакиром Исмаиловым в 1928 году от Актая Маманова, руководителя художественной самодеятельности интерната Казкомуны в Петропавловске. Отдельные элементы танца Аубакир Исмаилов внес в свои записи, наблюдая за исполнением народного исполнителя Дюсенбека, в народе бытовало его сценическое имя «аркасыбар дуйсенбек», проживавшего в ауле №6 Тельмановского района Карагандинской области, на родине Аубакира Исмаилова.
          В том же 1928 году Аубакир Исмаилов вместе со своим другом художником А.Шегебековым исполнили кара-жорга на сцене Дома культуры в Петропавловске. В своих записях этого танца Аубакир Исмаилов отмечает особое исполнение этого танца такими народными исполнителями как: Бижыбай Исхак( семиреченский вид кара-жорга), а также Доскея Алимбая.
          В исследовании этого танца Аубакир Исмаилов отмечает важное обстоятельство, раскрывающее корни происхождения кара-жорга : «танец этот исполнялся чаще всего во время обряда «шильдехана».Эти строки наводят на мысль о непростом происхождении танца, а точнее, о его сакраментальном значении .
В своей книге «аспекты мифа» культуролог Мирче Эллиаде приводит слова представителей индейских племен: «если мы не знаем, откуда идет танец, не будем об этом говорить. Если нам неизвестно происхождение танца , нельзя его исполнять»,- говорит шаман из племени нахо, и как бы подтверждая его слова, танцор из племени уитото сообщает: «это мифы нашего отца, его собственные слова. они есть, и поэтому мы танцуем, и если бы он нам их не дал, то не было бы никакого танца» .
          Сакральность танца кара-жорга не вызывает сомнений, возможно , исследуя его корни объясняя причины возникновения, расшифровывая заложенный тайный смысл, появляется хотя бы минимальная вероятность проникновения в тот сакральный мир номадов, утерянный за тысячелетия, а также в то Сакральное Время начал. Через исполнения космогонических мифов, поэты возвращали реальность к ее истоку, через исполнение мифа в танце, происходило аналогичное свершение. Именно об этом постоянно пишет в своих записях Аубакир Исмаилов , акцентируя больше на происхождении танца, его символах.
          Время исполнения танца кара-жорга: время первой инициации ребенка –это время первого Посвящения ребенка в Мир, в общество, в семью. Этот момент в кочевом мире играл самую важную роль наряду с инициацией, религиозным посвящением и погребальным обрядом. В это время заново исполняется главный миф тюрков, миф о сотворении Мира, о Тенгри.
          «Каждое новое рождение представляет собой символическое воспроизведение космогонии о мифической истории племени. Это воспроизведение имеет целью ритуально приобщить младенца к сакраментальной реальности мира и культуры и таким образом подтвердить его существование в соответствии с мифическими парадигмами. Более того : ребенок, который только что родился, приобщается к целому ряду начал». (Мирче Эллиаде) .
Исполнение танца кара-жорга в самый важный период для ребенка , возможно, имело несколько значений. Во-первых, приобщение ребенка к миру номадов:он знакомился с образом жизни кочевника, всегда находящегося на коне. Темп танца пытался передать основной настрой жизненной реальности кочевника, он создавал главное направление будущей жизни новорожденного – направление вперед, несмотря на препятствия, направление конструктива, оптимизма и мобильности. Кроме того в кара-жорга присутствует очистительный момент, а также охранительный, одновременно для ребенка и для пришедших гостей.
          В подтверждение к вышесказанному приведем цитату Мирче Эллиаде: «термин “kalusari”, означающий «колдовские пляски», на уровне лингвистики восходит к римскому «саl»- «конь»-по ритмам, мелодиям и движениям –к очистительному ритуалу тайных обществ. А конь наряду с птицей , является медиатором между мирами, погребальным животным»
          Мистический опыт всегда подкрепляется реальной действительностью, и сакраментальность танца кара-жорга , имеющего кроме космологического и очистительного значения, также охранительный признак, все же несет в себе и бытовые, социальные особенности казахского народа. Именно поэтому в замечаниях к исполнению танца кара-жорга Аубакир Исмаилов особо подчеркивает манеру исполнения этого танца: «Кара- жорга -танец джигита-наездника, знающего мастерство верховой езды. Он рисует веселое, задорное настроение всадника со всеми его повадками танец имеет жизнерадостный, задорный, стремительный, азартный характер» .
          Вследствие огромной смысловой и символической нагрузки танец кара-жорга на протяжении огромного времени постоянно исполнялся в народе, приобретая новые особенности и стили.
         Мы можем отметить исполнение этого танца такими исполнителями как Бижыбай Исхак, Доскей Алимбай.В 1936 году на фестивале народного танца в Москве танец кара-жорга исполнялся Сарсембаевым.Х., Утегеновым.М., Болшакбаевым.
          В 1934 году Аубакир Исмаилов поставил танец кара-жорга для актерской группы ГИТИСа, а в 1939 году танец появился в репертуаре ансамбля народного танца при Государственной Филармонии также в постановке Аубакира Исмаилова.
          Элементы танца кара-жорга были использованы в постановке спектакля «Айман-Шолпан» в балетмейстерской редакции Али Ардобуса и Аубакира Исмаилова. Можно говорить об особой манере исполнения танца в постановке балетмейстера Али Ардобуса, который обогатил танец кара-жорга новыми элементами.
          В 1943 году на сцене Театра Оперы и балета им.Абая была поставлена «Казахская танцевальная сюита»,где также исполнялся кара-жорга в постановке Аубакира Исмаилова.
В 1959году танец кара-жорга заворожил всех зрителей на выставке достижений в Монреале своим ритмом, особым настроем и удивительной энергетикой.
          Профессиональная запись танца кара-жорга была воспроизведена Аубакиром Исмаиловым в соавторстве с Дауреном Абировым в их совместном труде «Казахские народные танцы» в 1961 году.
          Следует отметить также несколько видов музыкального сопровождения танца «Кара-жорга»: кроме мелодии общепринятой ,танец исполнялся под «Бозайгыр», а также , как отмечает Аубакир Исмаилов в своем исследовании, существовал третий музыкальный вариант мелодии для кара-жорга, под которую исполнял свой танец народный исполнитель Бижыбай Исхак.
          Свое небольшое исследовательское эссе о танце кара-жорга мы завершим словами Аубакира Исмаилова: «В казахском народном эпосе, в легендах встречаются прямые указания о танцах и плясках. Но много разных причин :религиозных, социальных, тяжелая жизнь казахского народа в течение многих веков, варварское отношение колонизаторов и феодалов к культуре, способствовали забвению чудесного, жизнерадостного искусства танца казахов…но все же много танцев дошло до нашего времени, с разными манерами их исполнения в зависимости от областей Казахстана, где они исполняются по-разному, своеобразно, самобытно.»

 үстіге (наверх)